– Наши тела, окружающий нас мир – как эта вот голограмма. Она реальная, только не показывает истинной причины вещей. Это единственное, в чем мы не можем быть уверенными, глядя на экран вселенной: почему это что-то происходит. Но, помимо всего прочего, внутри этого всего… если бы мы могли туда заглянуть… там мы нашли бы истинные причины: филоты, которые существовали вечно, и которые делают то, что захотят.

– Нет ничего, что существовало бы вечно, – заметил Миро.

– А кто такое сказал? Теоретическое начало Вселенной, это всего лишь начало нынешнего порядка… той самой голограммы, всего того, что, по нашему мнению, существует. Только вот кто может утверждать, что филоты, действующие по законам природы, образовавшимся в тот миг, не существовали и до того? А когда вся Вселенная наново свернется сама в себя, кто скажет, не освободятся ли филоты от законов, которым подчиняются теперь, и не вернутся…

– К чему?

– К хаосу. К темноте. Беспорядку. К тому, чем они были, прежде чем данная Вселенная собрала их вместе. Почему они не могут… мы не можем… существовать вечно и навсегда?

– В таком случае, где я был между началом Вселенной и днем собственного рождения? – спросил Миро.

– Понятия не имею, – ответил Эндер. – Я все это только что выдумал.

– А откуда взялась Джейн? Или же ее филота плавала себе где-то, а потом вдруг взяла да и захватила серию компьютерных программ, после чего сделалась личностью?

– Возможно.

– И даже если существует какая-то естественная система, которая назначает филоту каждому организму, который рождается, проклевывается или прорастает… Каким образом такая натуральная система могла бы создать Джейн? Ведь она же не родилась.

Понятное дело, что Джейн все время слушала это. Но теперь заговорила:

– А может это вовсе и не произошло, – сказала она. Может у меня и нет собственной филоты. Может я вовсе и не живая.

– Нет, – не согласился Миро.

– Может, – буркнул Эндер.

– Может я и умереть не могу. Когда меня отключат, все, возможно, будет так, как будто перестала работать сложная программа.

– Может, – повторил Эндер.

– Нет, – заявил Миро. – Отключение тебя – это убийство.

– Возможно я делаю то, что делаю, лишь потому, что именно так была запрограммирована, хотя этого и не понимаю. Я только думаю, что свободна.

– Об этом мы уже говорили, – припомнил ей Эндер.

– Может статься так, что в моем случае это правда, даже если и не в вашем.

– Но может и нет. Ведь ты же проверяла свой код?

– Миллион раз, – согласилась Джейн. – Я тщательно пригляделась к нему.

– И нашла что-нибудь, что давало бы тебе иллюзию свободной воли?

– Нет. Но и у людей вы ведь тоже не обнаружили гена свободной воли.

– Потому что его и нет, – вмешался Миро. – Все так, как говорил Эндрю. Наше ядро, сама наша суть, это филота, вплетенная в мириады других, образующих атомы, молекулы и клетки наших организмов. И ты тоже, как мы, являешься филотой.

– Маловероятно, – ответила на это Джейн. На экране появилось ее лицо – мрачное обличье с филотическими лучами, пронзающими голову.

– Мы здесь не спорим и не принимаем ставок, – заметил Эндер. – Ничто, что только случается не является, не является вероятным до тех пор, пока не станет существовать. Тогда уже сомнений нет. Так что ты существуешь.

– Чем же является то, чем являюсь я?

– В данный момент мы верим, что ты являешься самостоятельным "я", поскольку видели, как ты действуешь таким образом, который мы привыкли отождествлять со свободой воли. У нас ровно столько доказательств того, что ты являешься свободным сознанием, что и у нас, относительно того, что сами мы являемся свободными личностями или сознаниями. Если бы оказалось, что ты таковым не являешься, пришлось бы усомниться и в собственной свободе. Мы признаем гипотезу о том, что наша индивидуальная тождественность… именно то, вызывающее, что мы являемся сами собой… это филота в ядре нашего волокна. Если мы правы, то вполне разумно можем принять и то, что и ты точно такая же филота. Но в таком случае мы обязаны установить, где она находится. Насколько тебе известно, филоту обнаружить тяжело. Этого еще никому не удалось. Мы только лишь предполагаем, что они существуют, поскольку видели доказательства действия филотического луча. Он ведет себя так, будто у него имеются два конца, конкретно расположенных в пространстве. Мы не знаем ни того, где ты находишься, ни с кем ты соединена.

– Если она похожа на нас, на людей, – прибавил Миро, – ее соединения могут переноситься и делиться. Будто толпа вокруг Грего. Я спрашивал, что он тогда испытывал. Ему казалось будто все эти люди – это части его тела. Когда же его оставили и ушли, ему показалось, будто его подвергли ампутации. Думаю, что эти люди и вправду соединились с ним на мгновение, он действительно управлял ими – по крайней мере, частично. Они все были элементами его сознания. Может быть и с Джейн точно так же. Все эти программы сплетаются с ней, а она сама с тем, кто ей особенно близок. Может с тобой. Или со мной. Или же с обоими понемногу.

– Но где же ее искать, – не уступал Эндер. – Если она и вправду имеет собственную филоту… нет, если она является филотой… то она должна иметь собственное положение. И если бы нам удалось его обнаружить, то после отключения всех компьютеров нам, может быть, и удалось бы сохранить ее соединения. Тогда мы бы спасли ее от смерти.

– Не знаю, – вздохнул Миро. – Она может быть где угодно.

Он указал на экран. Где угодно в пространстве, хотел он сказать. Где угодно во Вселенной. А на экране все так же была голова Джейн, пронизанная филотическими лучами.

– Чтобы открыть, где она находится, нам следует установить, где и как она началась, – заявил Эндер. – Если она филота, тогда каким-то образом и где-то она соединяется.

– Детектив, идущий по следу трехтысячелетней давности, – промолвила Джейн с иронией. – Интересно будет глядеть на то, как ты станешь заниматься этим ближайшие два месяца.

Эндер проигнорировал ее.

– Если же мы обязаны этим заняться, тогда, прежде всего, нам надо определить, как филоты действуют.

– Грего у нас физик, – вмешался Миро.

– Он занимается полетами со сверхсветовой скоростью, – напомнила ему Джейн.

– Над этим он тоже может поработать, – стоял на своем Миро.

– Мне бы не хотелось, чтобы он терял время на исследования, заранее обреченные на поражение.

– Джейн, ты вообще, жить хочешь? – вспылил Эндер.

– Все равно не успею, так зачем же терять время?

– Она хочет сделаться мученицей, – сообщил Миро.

– Вовсе нет. Я реалистка.

– Ты дура, – заявил Эндер. – Грего не создаст теории полетов со сверхсветовой скоростью просто сидя и размышляя о физике волн, света и чего-то там другого. Если бы это было возможно, мы бы уже три тысячи лет летали бы быстрее света. Сотни физиков задумывались над этим, когда впервые были открыты филоты и Принцип Немедленного Действия Парка. Если же Грего что-то и удастся, то лишь благодаря проблеску интуиции, какому-то абсурдному сопоставлению. И он не достигнет этого, если будет концентрироваться только на одной умственной последовательности.

– Знаю, – согласилась с ним Джейн.

– Я и сам знаю, что знаешь. Ты сама говорила, что именно по этой причине вводишь в проблему этих людей с планеты Дао. Чтобы они думали непрофессионально, интуитивно.

– Просто я не желаю терять времени.

– Ты просто не желаешь пробуждать в себе надежд. Ты не желаешь признать, что существует шанс спасения, ибо тогда начнешь бояться смерти.

– Я уже сейчас боюсь смерти.

– Ты уже думаешь о себе, как о мертвой, – поправил ее Эндер. – А это большая разница.

– Знаю, – шепнул Миро.

– Так что, дорогуша Джейн, мне плевать, пожелаешь ли ты признать, что для тебя существует шанс спасения. Мы станем над этим работать. Мы попросим Грего, чтобы он над этим поразмыслил. А при случае повтори этот наш разговор людям с Дао…